Наша Победа, или Почему всё не так?

Фото из фонда поисковых отрядов

Помните у Высоцкого: “Друг, оставь покурить. А в ответ тишина. Он вчера не вернулся из боя...”? Когда в бою погибает друг, герой его песни вдруг понимает, что их было двое. Во время Великой Отечественной войны жители 15 республик СССР боролись с фашизмом вместе: русские, кыргызы, украинцы, белорусы, казахи, узбеки... И Победа в 1945–м была нашей Победой, и слезы общие, и горе. А потом, когда не стало Союза, вдруг оказалось, что все не так и что–то с нашей памятью стало.

Я не собираюсь искать правых и виноватых, просто хочется, чтобы мы заново научились доверять друг другу и ценить прошлое.

Два года назад меня не пустили в Центральный архив Министерства обороны в городе Подольске, куда я приехала, чтобы посмотреть документы на моего деда, умершего от ран в госпитале Калуги. Мне сказали, что я кыргызстанка–иностранка, и выставили вон. Что же такого секретного я могу увидеть в архиве? Столько уж лет прошло... Странно все это, кто придумал этот драконовский закон? Когда дед уходил на фронт из Оренбургской области, у него оставалось пятеро детей. Тогда он был нужен Родине. А когда его не стало, бабушка сделала самое главное — она вырастила детей, спасла их от голода, уехав в Ташкент.

И какой недальновидный чиновник придумал эти правила? Ведь если мне, этнической русской, до сих пор горько от тех воспоминаний, то что чувствуют родственники погибших и пропавших без вести других национальностей?

А теперь я, его внучка, стояла на пороге архива, глотая слезы, совершенно раздавленная. Как же так? Еще в школе искала хоть какую–то зацепку: где, в какой части воевал дед? Нашла много лет спустя с помощью ребят из поисковых отрядов. Они и отвезли меня на старенькой машине из Калуги на место его последнего боя в феврале 1943–го. Стерли шины в дым, мчали меня четыре часа на окраину области. От той деревни на высотке Палики, в которой до войны было 500 дворов, сегодня осталось лишь пара домов да две старухи. А вокруг поля непаханые и цветущий молочай. Неужели за такое будущее воевал мой дед? За такую вот обескровленную Россию?

Мне стыдно, когда в новостях вновь и вновь рассказывают о русских фашистах, которые избивают и убивают моих земляков нерусской наружности. Особенно в день празднования 9 Мая. Потому что в отличие от некоторых других стран у нас по всей республике проходят торжества, посвященные Победе советского народа в Великой Отечественной войне. Люди чтут тех, кто ушел на фронт и не вернулся, и приносят к мемориалам цветы. А еще поздравляют живых ветеранов. На таких торжествах и уроках мужества выросли целые поколения советских детей. Красиво, торжественно, патриотично!

Но у этого ритуала есть обратная сторона. Я вовсе не против праздника, только давайте заглянем глубже. Такой ли должна быть истинная память? Честь и слава сельчанам: в каждом населенном пункте имеются мемориалы с фамилиями погибших, но почему в столице Фрунзе–Бишкеке такого памятника нет? Да, есть помпезный мемориал на месте бывшего рынка, но там только фамилии кыргызстанцев — Героев Советского Союза. А как же тысячи других фрунзенцев, ушедших защищать Родину из нашего города? Неужели они не достойны, чтобы их имена были занесены в скорбный Список памяти?

Кто–то может возразить: мол, есть же печатная Книга памяти, куда внесены имена погибших и пропавших без вести во время Великой Отечественной войны. Но, простите, о ней не знают даже учителя истории, не говоря уже об их учениках.

Если не ошибаюсь, в школьной программе по истории заложено лишь шесть уроков по той войне. Да и нет там ничего конкретного, все в общем. Какая уж тут причастность к тем событиям? Сопереживание? Вот и путают выпускники даты войн c началом репрессий, а о своих же земляках — Героях Советского Союза — не знают ничего. Да, допускаю, что можно не знать, что такое Советский Союз, но не знать о воинском подвиге своих дедов, прадедов?..

Похоже, кому–то очень хочется забыть, что во время Великой Отечественной войны республики Средней Азии, в том числе Киргизия, были странами госпиталей и детских домов. И на фронт ушли отсюда и не вернулись сотни тысяч кыргызстанцев.

Половина из них считаются пропавшими без вести и сейчас. То есть судьба этих людей до сих пор неизвестна. Неизвестно, где они воевали, где погибли, где похоронены. Да и отношение к ним у государства было особое — семьи пропавших без вести не получали пособия на детей. Но до сих пор никто из руководителей стран СНГ не покаялся перед этой категорией людей. Никто не предпринял попыток добиться справедливости: помочь доказать, что эти отцы, мужья, братья не предатели, а настоящие герои.

А для этого надо предпринять попытки докопаться до истины в прямом и переносном смысле. Ведь очевидно, что многие из пропавших сгинули в лесах, погибли в боях и так и лежат незахороненными, если только их не подняли поисковики из других стран и не перезахоронили.

Но до сих пор у нас в Кыргызстане никто не удосужился собрать все данные в одну информационную базу. И никто не ведет по–настоящему поисковую работу. Поисковики из России, Балтии до сих отправляют свои запросы в Кыргызстан, но, увы, очень часто ответов не получают десятилетиями. Они поднимают наших солдат–кыргызстанцев — тех самых, пропавших без вести — находят солдатские медальоны. И поражаются, почему наши власти молчат.

Но только ли власти? Опустили руки и сами родственники пропавших без вести. Иногда, когда в спорах кто–то пытается доказать, что мне не место в этой стране, потому что я не кыргызка, я спрашиваю: принимали ли их родственники участие в Великой Отечественной войне? И если погибли, как их звали? И очень часто взрослые мужчины краснеют, потому что не знают имен и фамилий своих погибших или пропавших на войне дедушек, дядей, родственников. И спор прекращается, потому что я рассказываю, как можно найти о них хоть какие–то данные. И потом мы вместе пишем запросы в архивы и ждем вестей от поисковиков из бывшего Советского Союза. И уже никто не вспоминает о национальности.

А все потому, что мы с теми, кто погиб во время Великой Отечественной войны, одной крови. И это была наша Победа. И независимо от вероисповедания мы хотим, чтобы наш солдат пришел с фронта домой, потому что в наших сердцах зияет огромная рана неизвестности, а потому страха.

Отправляя своих сыновей на фронт защищать Родину, тысячи наших земляков, жителей Советского Союза, доверили государству самое дорогое — жизни своих детей, а значит, свое продолжение, свое будущее. Или отцов — свою опору, состоятельность. И когда людям сказали, что их родные пропали без вести, у тысяч и тысяч граждан Советского Союза земля ушла из–под ног. Что значит без вести, ведь они ушли на войну защищать это государство? А если так, то и государство должно выполнить свои обязательства перед гражданами. Сказать, что с родными стало, где они сгинули. Не могли же 50 процентов из тех, кто ушел на фронт, просто превратиться в фантомов?

Отсюда и недоверие к власти, обещаниям государства, нежелание большинства молодых людей служить в армии. Это подсознательный страх тысяч и тысяч повторить судьбу солдат 40–х годов.

Меня как–то спросили, зачем тебе это нужно? Денег на этом не заработаешь. И сколько можно их искать, уж и кости этих солдат сгнили в лесах. Трудный вопрос. Наверное, пока у народа есть память и душа, люди будут возвращаться к этому вопросу.

— Дочка, ты мне только скажи, где они пропали, пусть не будет могилки. Я “омин” сделаю, а потом и помирать не стыдно, — эту просьбу пожилой женщины из Каракола, которая всю жизнь ищет своих брата и мужа, я воспринимаю как заклинание и благословение тех ребят из поисковых отрядов, которые по–прежнему уходят в леса, чтобы искать незахороненных, работают в архивах, ведут розыск родных, пропавших без вести.

Но их надо поддержать не на словах, а постараться услышать их правду. А иначе мы можем потерять доверие и саму историю наших отношений. Ведь от равнодушия до забвения — один шаг. На днях сын погибшего на войне солдата, уже пожилой человек, бросил мне в сердцах: “Пусть Россия компенсирует мне то, что отняла у меня отца!”. И в этот момент мне стало по–настоящему страшно. По–моему, это уже манипуляция, просто предательство их памяти. И все потому, что наши люди слишком мало знают о той войне, о подвигах наших земляков, об их боли и страданиях, и мужестве. И надо открывать архивы, чтобы понять и принять ту войну такой, какой она была на самом деле, а не описана в книгах. И всем вместе родным погибших и пропавших без вести просить открыть архивы СНБ, архивы военных лет, ведь уже рассекречены, отсканированы данные немецких архивов. Люди имеют право узнать о судьбе своих близких. И в год 65–летия Победы, вероятно, последняя возможность это сделать.

Только принять эту правду надо будет как есть. Один специалист по военной истории рассказал, что наши “верхи” не хотят обнародовать правду о войне, поскольку многие были в плену, а кто–то перешел на сторону врага. И, мол, пусть лучше считают их пропавшими без вести.

Так или иначе, но все–таки знать или не знать — это право самих людей. И в конце концов, они все равно стали жертвами войны. А под этим предлогом мы не можем узнать судьбы многих и многих. Ведь, помимо панфиловцев, Героев Советского Союза, у нас были тысячи других героев. Почему о них никто не знает, почему современные режиссеры не снимают о них кино? Поверьте, кыргызстанцам есть кем гордиться.

Мне все не дает покоя история, о которой просил подробнее узнать наш земляк, проходивший в свое время службу в Германии. По его словам, во время экскурсии по концлагерю лет двадцать назад к нему подошла пожилая женщина–экскурсовод и спросила, кто он по национальности. Он ответил, что кыргыз. Тогда она рассказала, что во время войны в лагерь пригнали пленных. И когда им предложили перейти на сторону врага, то все кыргызы (а это была часть, которая, видимо, формировалась в Киргизии) отказались стать предателями. И их казнили.

Почему мы ничего о них не знаем? Я составила запрос в тот концлагерь, возможно, смогу узнать о том, кто были эти люди.

Впрочем, история каждого солдата той войны бесценна и уникальна. И если мы сможем понять, что самое ценное на земле — это жизнь, мы по–другому будем относиться друг к другу и к своей стране, и к людям, живущим в других государствах.

Я очень надеюсь, что на одной из встреч в верхах кто–нибудь из президентов СНГ предложить общую электронную базу данных — Книгу памяти погибших и пропавших без вести воинов Великой Отечественной войны.

Ведь если это была наша Победа, то и память у нас тоже должна быть общая. Тем более что приближается ее 65–летие.

Стилистика, орфография и пунктуация оригинала сохранены, просьба к читателям - не сигнализировать об ошибках в этой статье - прим. ред.